С Андреем Смоляковым, народным артистом России, лауреатом Государственной премии, учеником Олега Табакова и участником легендарной «Табакерки», звездой популярных сериалов «Мосгаз», «Палач» и других, тех самых, где он так колоритно исполнил роль проницательного следователя Черкасова, мы поговорили на съемочной площадке нового фильма режиссера Дмитрия Астрахана «Судьба диверсанта». Работа над ним началась на нашей обновленной киностудии «Беларусьфильм». Картина снимается по мотивам истории белорусского диверсанта Федора Крыловича. Несмотря на обычную сутолоку и суету съемочного процесса, было заметно, что Смоляков — в центре общего внимания. А по-другому и быть не могло — как ни крути, звезда! Над ним то и дело «порхали» гримеры, да и Дмитрий Астрахан периодически отпускал комплименты. Взаимопонимание режиссера и актера бросалось в глаза. В декорациях нового фильма мы и поговорили с Андреем Смоляковым
— Андрей Игоревич, после ухода Табакова появилось чувство сиротства?
— (Вздыхает.) Спина перестала быть закрытой. Олег Павлович всегда был защитой для нас. Не стало его, и спина не защищена… Это как с родителями: живешь-живешь, не задумываешься, а потом родители уходят, и остаются такая незащищенность и пустота.
— Его уход сплотил ваш некогда звездный курс?
«Палач», 2014 г.
— Вы работали с белорусским режиссером Вячеславом Никифоровым на сериале «Палач», за который он получил российскую кинематографическую премию «Золотой орел». До этого была экранизация повести Пушкина «Дубровский»…
— А еще раньше — и «Государственная граница. Год сорок первый».
— Как бы вы охарактеризовали Никифорова как режиссера?
«Благородный разбойник Владимир Дубровский», 1988 г.
— Можно сказать, что Никифоров — та старая школа, которая уходит из кино? Сегодня такой тренд: принято ругать молодых постановщиков, мол, снимают без души, «зерен роли» для актеров не ищут.
— Молодых трогать не надо. Души в них не меньше. У кого школа есть, кто хотел ее получить, у того она не хуже, чем у старших коллег. А как в советские времена, случайных, странно вошедших в кино людей хватало, так и сейчас хватает. Но если человек профессионален и одарен от природы, желает сам развиваться — какие к нему могут быть вопросы?
— Наверное, такое яркое подтверждение ваших слов — ваша работа в режиссерском дебюте известного актера Данилы Козловского «Тренер», где вы сыграли его отца?
«Пепел», 2013 г.
— Это Лев Додин, в театре которого он работает, так на него повлиял или с режиссерской жилкой надо родиться?
— Нет, я думаю, там так или иначе очень многое отпущено матушкой-природой. Учителя, режиссеры, педагоги в нас воспитывают умение, ремесло, культуру, определенного рода пристрастия. Это можно воспитать. Но Данила — человек от природы талантливый. Я думаю, от Льва Абрамовича он многое впитал и от других интересных режиссеров, с которыми ему доводилось работать. У него произошел поступательный переход в режиссуру. И в режиссерском кресле он абсолютно на своем месте: подробный, дотошный, внимательный, не суетный, обстоятельный. Я когда столкнулся с ним как с режиссером, даже, честно говоря, был поражен, насколько все на «Тренере» было профессионально.
— Серьезная проза сегодня все чаще уходит из театров. В вашем репертуаре — спектакль «В ожидании варваров» по роману известного писателя Джона Максвелла Кутзее…
— Да, довольно неожиданная проза для нас. Сказать, что этот роман Кутзее пользовался особой популярностью в России, я не могу. Тем не менее он — лауреат Нобелевской премии по литературе. К сожалению, мы уже не играем этот спектакль, потому что я на нем очень сильно повредил руку и потом семь месяцев не работал. Возвращаться к этой истории опять для меня очень сложно. Но когда этот спектакль шел, зритель принимал и воспринимал его правильно. Может быть, «Табакерка» не тот театр, где зритель ожидал услышать такого рода мысли. Такие беседы, наверное, больше подходят тому же «Гоголь-центру» — площадке, где социальная тематика более востребована и самим театром, и его публикой. Но, как мне кажется, то количество людей, которое должно было его посмотреть, его посмотрело. И мое несчастье с рукой поставило в этой истории какую-то логическую точку.
— На другом вашем полюсе — следователь Черкасов из телевизионных сериалов. Вас, наверное, часто уже спрашивают: вы не устали от него?
«Государственная граница. Год сорок первый», 1986 г.
— У вас появилось ощущение, что качество кинопродукции растет?
— Оно обречено на то, чтобы расти и быть лучше. Как ни крути, при каком бы капитализме мы ни жили, кино — это прежде всего рынок. А на рынке будут покупать только хороший и качественный продукт. Только так можно выжить, предъявив хорошую продукцию. Конечно, и посредственный фильм сегодня можно засунуть во все кинотеатры, но зритель все равно проголосует ногами. Растет качество, требовательность продюсеров к себе и материалу, к которому они обращаются. Привлекаются к работе только профессиональные и одаренные режиссеры.
— Андрей, всегда рады видеть вас в Минске! Здесь вас очень любят.
— Спасибо!
— А чего нам ждать от вашей новой работы в мистическом сериале «Мертвое озеро»?— Это такой реальный детектив и с этническими элементами, и с хоррором, и с интригой, и с социальными проблемами в сюжете. Кто-то уже сравнивает его с «Твин Пикс» и «Фарго». У меня такое впечатление, что все сравнения уместны, и «Мертвое озеро» — это все вместе взятое и есть. Но это очень хорошая оригинальная история. Это не адаптация, все придумано от начала до конца. Ее делала хорошая команда, начиная с режиссера Романа Прыгунова и оператора Ильи Авербаха и заканчивая нашей актерской бандой. Партнеры были замечательные, и работалось всем очень легко.
Валентин Пепеляев
Источник: НАРОДНАЯ ГАЗЕТА
